В раздевалке смазываю коленки. Прислушиваюсь к ощущениям - ничего. Ну, думаю, перца недосыпали. И через пару минут мажу толстым слоем. Надеваю штанишки, сверху сплошные наколенники и иду разминаться.
Удовлетворенно замечаю, что коленкам тепло. Минут через пять совсем тепло. Потом горячо. А дальше в моем воображении рисуется ад с раскаленными котлами, в которых варят холодец из моих коленных чашечек. Рома веселится, глядя на мою страдальческую физиономию.
Спрашиваю:
- Что ж теперь делать-то?
- Вон там в уголке сесть и плакать, - отвечает добрый тренер.
- Не дождешься, - говорю.
Оборачиваюсь к зеркалу и что же вижу:
Как будто я горячий утюг к щеке приложила.
Ору:
- Рома, я ведь мыла руки! Потом коснулась щеки! Что теперь у меня с лицом?
- Да я уж вижу, - улыбается он. Наклоняется ко мне и интересуется:
- Ты хоть не пИсала?
- Нет, - хлопаю глазами я.
- Молодец! Потому что я как-то натерся и да. Это было незабываемо, - смеется Рома.
Я начинаю понимать, что никто мне не поможет и непонятно, когда действие этой прекрасной мази закончится. Прошу только об одном - поскорее сказать мне план тренировки, чтоб я отвлеклась на выполнение упражнений.
После очередной серии сгибаний Рома деловито спрашивает:
- Что ты ощущаешь?
И я совершенно на автомате выворачиваю душу:
- Смирение.
- Ну, неси вино, устроим исповедь, - воодушевляется он моим ответом.
Минут через тридцать жечь перестает. Иногда лишь случаются приступы, во время которых у меня аж мурашки по спине бегают от полноты чувств.
Тягу Рома нахваливает - ах, какая техника хорошая. Правда подходе на десятом на последнем повторении штанга начинает выпадать из левой руки и я заканчиваю упражение с приглушенным боевым кличем из известного матерного слова.
Друзья, некоторые из вас хотели лицезреть меня с открытой улыбкой. Вот я и улыбаюсь, ведь розовые припухшие коленки любовно прикрыты юбкой и больше не беспокоят:
